РОДСТВЕННОЕ ОКРУЖЕНИЕ

 
33.            А.В.Алферьева, бабка писателя
Фотография Н.Постернака (N.Posternac). Киев. 1870-е. С живописного оригинала
Портрет, погрудный, прямоличный. В светлом чепце с рюшами и бантом
5,4х4,2 овал. На визитном паспарту. На обороте фирменный штамп; чернилами надпись А.Лескова: «Переснимок с маслом писанн. портрета. Александра, вернее Акилина, Васильевна Алферьева, бабка Лескова. Род. д. б. в 1789 г. Сконч. д. б. в 1860–1861 гг. в дер. Денисовке, Орл. губ. у дочери Н.П.Константин<овой>. А.Л.»
КП 50948/291
 
«Бабка Акилина родилась в 1790 году в Москве в весьма достаточной купеческой семье Колобовых.
По утверждению внука-беллетриста, она была взята “в дворянский” род “не за богатство, а за красоту”, причем “лучшее её свойство было — душевная красота и светлый разум, в котором всегда сохранялся простонародный склад. Войдя в дворянский круг, она уступила многим его требованиям и даже позволила звать себя Александрой Васильевной, тогда как ее настоящее имя было Акилина”.
На самом деле о красоте ее в родстве никто другой не говорил. Была статность, рост, беспретензионная пригожесть. “Черт” в добродушном простоватом лице не было» (А.Л.: I, 80).
 
«Беспощадный в своих отзывах в печати о тех, ”иже по плоти”, Лесков о бабке не говорил и не писал иначе, как с умилением. Память о ней для него была “веселою старою сказкой”, которой всегда ”ласково улыбалось сердце”...
Но, сколь это ни ценно, было тут и нечто еще боль­шего значения.
Горький сказал о Лескове: ”Он прекрасно чувствовал то неуловимое, что называется “душой народа”.
Душународа первая раскрыла, дала верно почувствоватъ Лескову Акилина Колобова» (А.Л.: I, 83).
 
34.            М.П.Лескова, урожд. Алферьева, мать писателя
Фотография И.Кордыша. Киев. Около 1880
Пройдена акварелью
Портрет, поясной, почти ¾ вправо. В темно-зеленом платье, с накинутой кружевной шалью
52,9х39,7 в свету; 61,6х46,7 паспарту. На фотографии внизу справа тиснение: «Фотография И.Кордыша в Киеве». На обороте паспарту чернилами надпись А.Лескова: «Мар. Петр. Лескова, мать Л-ва. 18.2.1813–16.4.1886 г. Снимок д. б. около 1880 года А.Л.»
КП 50948/1022
 
«Марья Петровна была женщина большой воли, трезвого ума, крепких жизненных навыков, чуждая сентиментальностей и филантропии, властного нрава. По определению сына-писателя – “характера скорого и нетерпеливого”. Несмотря на большую разницу лет между супругами, домом и всем хозяйством правила она. Резко отличалась от своего, в панинские годы, чудившего мужа, была всесторонне деловита и практична, радея о насущном и не возносясь выспрь» (А.Л.: I, 66).
 
 «Приходится признать, что вообще с детьми Марья Петровна была очень неровна. Неудавшейся, некрасивой старшей дочери Наталии, даже и при отце, жилось горше горького. Любовь щедро проливалась на красивого и одаренного, рано погибшего младшего сына Василия и на многообещавшую и красивую, в отрочестве умершую, младшую дочь Машу. ”Все ей за князя пророчили выйти, а она вышла за еловую домовинку”. Материнскому самолюбию первое льстило, а потеря любимицы убила. С остальными шло по-всякому» (А.Л.: I, 68).
 
№167. М.П.Лескова, мать писателя. Около 1880
35.            То же
Изображение погрудное
20,6х14,2 На обороте внизу чернилами надпись А.Лескова: «Мар. Петр. Лескова, мать Л-ва
КП 50948/274
 
36.            М.П.Лескова
Фотография В.Воюцкого. Киев. <Начало 1870-х>
Портрет, почти погрудный, ¾ вправо. В темном платье
6,9х5,2 овал; 9,1х5,9. На визитном паспарту, внизу набором: «Фот. Воюцкого в Киеве». На обороте фирменный штамп; внизу чернилами, по старой орфографии: «Мария Петровна Лескова, рожд. Алферьева»
От С.П.Шестерикова (Одесса),1939. КП 9253/35
 
37.            Групповой портрет: М. П.Лескова с детьми и внучкой Верой, дочерью писателя
Фотография. Киев. 1872 – июнь 1873
Пройдена акварелью и белилами
Сидят: Михаил Семенович, Марья Петровна, Вера Николаевна (в зам. Нόга); стоят: Ольга Семеновна, Алексей Семенович.
33,8х26,8 в свету; 40,6х30,2 паспарту. На обороте чернилами надпись А.Лескова: «Ольга Сем. Лескова. Михаил Сем. Лесков. Алексей Сем. Лесков. Марья Петр. Л-ва. Вера Ник. Снимок, по-видимому, 1872–73 годов и не позже июня 1873 года, когда Ольга Сем. вышла замуж. Вера Ник. д<олжно> б<ыть> уже кончи<ла> или кончала Киевск. Институт, ей было 16–17 лет. Андрей Лесков»
КП 50948/275
 
№170. М.П.Лескова с сёстрами и братом
38.            Групповой портрет: М.П.Лескова с сёстрами и братом
Фотография Ф.Пастернака. Киев. 1873
В рост. Сидят: М.П.Лескова, А.П.Шкотт, С.П.Алферьев, Н.П.Константинова
21,7х17,6 в свету; 26,5х21,9 паспарту. На фотографии внизу слева процарапано: «Киев. Ф.Н.Пастернак». На обороте паспарту чернилами надпись А.Лескова: «Группа снята в Киеве, в январе 1873 г., при приезде туда Нат. Петр. Константиновой (в первом замужестве Страховой) и Александры Петр. Шкотт. Изображен весь алферьевский выводок:
Нат. Петр. справа от Серг. Петр., род. 1809 авг. 9, ск. 10.VIII.1879 г.
Серг. Петр., 4.Х.1806 – 31.III.1884.
Алекс. Петр., род. д. б. в 1811, а ск. около 1880 г.
Марья Петр (мать Лескова) 18.II.1813 – 16.IV.1886. Андрей Лесков»
КП 50948/2041
 
«Живописному очерку киевских типов и нравов старых лет Лесков предпослал эпиграф:  ”Мне убо, возлюблении, желательно есть вспомянути доброе житие крепких му­жей” и т. д.
Древлее речение сие всегда встает в памяти, когда думаешь о некоторых представителях лесковско-алферьевской породы: кремень Димитрий Лесков; чудаковато-самобытен сын его Семен Дмитриевич; горделива и тверда в обычае Наталья Алферьева; властна и сурова Марья Петровна; крут ее брат Сергей; грозен и неукротим, породою этой данный, писатель. Один другого крепче» (А.Л.: I, 90).
 
«Старшая сестра матери писателя, а его тетка, Наталья Петровна Алферьева родилась 9 августа 1809 года в Москве. Почти подростком пришлось ей познать сладость супружества с ”полупомешанным”, старевшим уже, “благодетелем” ее семьи Страховым. <…>
Освободительное вдовство пришло к молодой женщине только после двенадцати лет тяжелых испытаний. Остались ей семь человек детей и, по завещанию, неплохое имение в личную собственность. Через четыре года, уже по влеченью сердца, вышла она за своего ровесника, гусара Елисаветградского полка, впоследствии земского деятеля, Луциана Ильича Константинова» (А.Л.: I, 83).
 
39.            М.П.Лескова с внуком Юрием
Фотография. 1876
М.П. поколенно, ¾ вправо. Стоит, придерживая младенца, сидящего на тумбе
7,2х5,0 овал; 8,7х5,4. На визитном паспарту. На обороте чернилами надпись А.Лескова: «Мар. Петр. Лескова со внуком Юрием Алексеевичем. Род. д. б. в 1874/5 г., ск. 16.9.76 г. Мать его Елена Франц. (1-ая жена Ал. Сем.) сконч. в сент. 1875. Снимок д. б. 1876 г. А.Л.»; ниже карандашом: «№ 4»
КП 50948/276
 
40.            С.П.Алферьев, дядя Лескова
Фотография. 1860-1870-е
Портрет, погрудный, ¾ вправо.
23,5х19,5 овал, в свету. В фигурной деревянной раме(34.0х30.5)
КП 50948/250
 
«Был у Николая Семеновича еще и один-единственный родной, кровный дядя – С.П.Алферьев, сыгравший большую роль в его жизни. Родился Сергей Петрович 4 октября 1816 года в Орловщине. В 1838 году окончил с серебряною медалью Медико-хирургическую академию в Москве. Был командирован для усовершенствования в медицинских науках за границу. С 1843-го – доктор медицины. С 1846-го – профессор Киевского университета.  <…>
Большой мягкости у Алферьева не было. Много и хорошо учившийся, он не мирволил самочинному оставлению племянником гимназии и переместил его из Орла в Киев не по личному к нему благоволению, а ради помощи сестре. Принял он недоучку, вероятно, суше, чем обходился потом с жившими у него с гимназических лет и успешно поокончавшими университет младшими племянниками. <…>
Последние свои годы С. П. Алферьев жил в доме Алексея Семеновича, обслуженный и досмотренный во всех своих нуждах. Здесь же жила и последняя уже сестра Марья Петровна. Этим исключалось или смягчалось чувство старческого одиночества» (А.Л.: I, 86–87).
 
«Много в характере покойного было не располагавшего к нему и сам он не искал ничьего расположения. Но мы здесь вообще разбираем не личные добродетели тех или других лиц, а выясняем их роли и значение в жизни и судьбе Лескова. В этой области заслуга Алферьева огромна. <…>
Изъял его из мертвенно-дремотного Орла в университетский Киев, поставил в условия, благоприятствовавшие расширению умственного кругозора, пробуждению жажды к знанию, а с тем, попозже, и к писательству, – Сергей Алферьев.
Этою неотъемлемой от него заслугой и да будет почтен он в повести о жизни его именитого племянника» (А.Л.: I, 89-90).
 
41.            Н.С.Лескова, в монашестве Геннадия, сестра Лескова
Фотография И.Кордыша. Киев. 1880
Портрет, поколенный, почти прямоличный. В монашеском одеянии
9,2х6,1. На визитном бланке, внизу: «И.Кордыша. В Киеве». На обороте рекламный штамп фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Наталия (в монашестве Геннадия) Сем. Лескова. 1880 г. 7.VI.1836 – 28.III.1920. А.Л.»
КП 50948/289
 
« <…> жалчее ее в родстве не было – ее невзлюбила мать. Жилось постылому ребенку горше горького. Не обошлось и без такого толчка девочки о кованый сундук разгневанною чем-то матерью, после которого она почти перестала расти и сгорбилась. <…>
По достижении пятнадцати лет забитая девочка видит единственное спасение в послушничестве. С трудом устраивается в Орловский монастырь. После подвизается в Киевском и, наконец, в Ржищевском, где и кончает свои безрадостные дни, на четверть века пережив своего именитого и “сурьезного” брата. <…>
Удивляться ли, что весь интерес, смысл и вкус жизни свелся у нее к кипению в котле монастырских дрязг, борьбе мелкого честолюбия, зависти, интриг, поклепов, доносов друг на друга и т. д. <…>
<Лесков> пишет брату Алексею: “Сестра Геннадия, как я вижу ее, – крайне недалека и бестолкова, но при этом упряма и глупо надменна. Убеждения на нее  не действуют. Чего нечем понять, того и не поймешь. Лучшего и более достойного, чем соревнование в монастырской сваре, она не видит в жизни”» (А.Л.:  II, 166-167).
 
42.            А.С.Лесков, брат писателя
Фотография. <1874>
Портрет, поясной, ¾ вправо. Пышные волосы, усы. С папиросой в руке
18,2х11,9. На обороте фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Алексей Сем. Лесков, доктор, акушер. 9.VI.1837 – 8.XII.1909. Снимок д. б. 1874 г. А.Л.»; ниже карандашом: «№ 51»
КП 50948/276
 
«Алексей Семенович исповедовал центростремительность. К нему лепилось, около него кормилось и ютилось и свое, и женино, и невесть чье до какого колена родство или свойство. Это был собиратель рода своего и добровольно сопричислявших себя к таковому. Здесь вечно одни приезжали, другие уезжали, третьи прочно селились по флигелькам и мезонинам. И все это всегда безотказно и радушно им “пропитывалось”.<…>
Блестяще окончивший университет по медицинскому факультету, оставленный секретарем университетской гинекологической клиники, быстро приобретший великолепную докторскую практику в городе, занявший заметное положение в городском самоуправлении, Алексей Семенович со своей стороны начинает признавать в старшем брате своем фантазироватость. Это ему никогда не прощается.
Подчеркнуто, не без горькой усмешки уступает Николай Семенович свое первородство, вынужденный признать первенствующее положение в родстве младшего брата. <…>
С течением лет братья совершенно разобщаются. Младший жалеет, но мирится, свыкается с создавшимся положением. Старший старательно культивирует в себе ощущение пренебреженности, оскорбленности. Прививается потребность засыпать кого только можно, вплоть до юных и робких племянниц, гневом дышащими жалобами на невнимание, а то и прямое презрение, якобы являемые ему братом Алексеем. Эта самоистязующая работа ведется с удивительным усердием» (А.Л.: II, 155-157).
 
«В воздаяние за многие заслуги второй сын, Алексей Семенович, с упрочением своего положения практического врача и общественного деятеля, в 1863 году благословил старевшую мать продать Панино и вместе с Ольгой перебраться к нему в Киев.
Так все и сделалось. В свой час сын женится на тихой и кроткой чахоточной польке Елене Францевне Лонгиновой, дочь выходит замуж и переезжает в Канев, сын теряет больную жену и после нескольких лет вдовства задумывает жениться вторично» (А.Л.: I, 69).
 
43.            А.С.Лесков
Фотография В.Воюцкого. Киев. 2 пол. 1870-х
Портрет, погрудный, ¾ влево
11,2х9,2 изображение, овал. На кабинетном бланке, углы и края обрезаны. На обороте рекламный штамп фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Н.Лескова: «А.С.Лесков. Семидесятые годы. А.Л.», ниже карандашом: «№ 54»
КП 50948/280
 
44.            То же
Портрет, поясной, ¾ влево. Со скрещёнными руками. Снимок одновременный с предыдущим
9,0х5,7. На визитном бланке, внизу набором: «Фот. В.Воюцкого в Киеве». На обороте рекламный бланк фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Н.Лескова: «А.С.Лесков. Семидесятые годы. А.Л.», ниже карандашом: «№ 53»
КП 50948/279
 
45.            А.С.Лесков
Фотография Вл.Высоцкого (W.Wysocki). Киев. Ок. 1885
Портрет, погрудный, ¾ вправо. Усы и борода
8,7х5,4. На визитном бланке, внизу набором: «W.Wysocki». На обороте  рекламный бланк фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Н.Лескова: «А.С.Лесков около 1885 г. А.Л.», карандашом: «№ 52»
КП 50948/278
 
46.            А.С.Лесков с пасынком А.С.Болотовым
Любительская фотография. Кабыжчи. 1902–1903.
Сидят в саду у накрытого столика. В рост. Слева – А.С.Лесков
13,7х9,8. На кабинетном бланке, внизу тиснение золотом: «CabinetPortrait». На обороте черными чернилами дарственная надпись А.С.Лескова: «903 г. Январь 12 дня на память дорогому племяннику от единственного дяди и кузена. Ал. Лесков»; ниже подпись А.С.Болотова: «Алексей Болотов»; внизу фиолетовыми чернилами надпись А.Н.Лескова: «Ал. Сем. Лесков с пасынком. Снято в Кабыжчах в 1902–903 г.г. А.Л.»
КП 50948/281
«Почувствовав большую жизненную усталость, Алексей Семенович подводит итоги непрерывно-трудовой жизни. Отклоняет переизбрание его на новое пятилетие директором Александровской городской больницы. Уходит, по прошению, со всех занимавшихся им должностей на пенсию. Продает свой дом. Покупает под Киевом, в Козелецком уезде Черниговской губернии, в широко раскинувшемся местечке Кабыжчи, благоустроенный хутор с просторным домом, садом, прудом и прочими угодьями. Замужние падчерицы насылают из своих, вблизи расположенных имений великолепных кур, индеек, павлинов, свиней, коров, лошадей. Дом – полная чаша! Сам он превосходительный, действительный статский советник, кавалер ордена святого Владимира третьей степени на шее, скромно, но прочно обеспеченный до гробовой доски. Хозяйка умелая, неутомимая. Можно считать – “в пределах земных совершил все земное” и приобрел заслуженный отдых.
Но вот, по второму году хозяйка начинает тяжко недомогать. Произносится страшное слово – рак!
Она встречает приговор спокойно, страдает, стараясь никого не обременять заботами о себе, умирает безропотно, бестрепетно, идя навстречу смерти, пришедшей 24 ноября 1901 года.
Дом “повивается”безысходной скукой. Все приходит в запустение. Тоска! Одинокая старость!
Впервые я посетил моего последнего дядю на этом его пепелище в январе 1903 года. Он показался мне старше своих лет. Без поглощенности привычными служебными и общественными интересами, без не менее привычных забот о нем самом со стороны “Клёти”, без прежнего домашнего многолюдства, он жалостно одинок, как бы покинут всею прежнею жизнью. Однако внешне храбрил­ся. Но это плохо удавалось. Пределом редко выдававше­гося развлечения была пулька с местными иереями, ми­ровым судьей и ветеринаром. <…>
По былому правому суду Лескова, это был человек, которому “принадлежит уважение всякой души, способной понимать величие простых, но величавых в своей простоте поступков”.
Прибавлю от себя: он был из тех людей, которые умеют “почувствовать добра приятство”» (А.Л.: II, 159-160).
 
47.            К.Д.Лескова, урожд. Гзовская, по первому мужу Болотова, жена А.С.Лескова
Фотография В.Высоцкого. Киев. Середина 1880-х
Портрет, поколенный, ¾ вправо. Стоит, облокотившись на кресло
13,5х9,7. На кабинетном бланке, углы и края обрезаны. На обороте рекламный штамп фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Клотильда Даниловна Лескова, рожд. Гзовская. 28.Х.1844 – 24.XI.1901. А.Л.»
КП 50948/292
 
«В 1879 году вдовый Алексей Семенович встречает новую избранницу сердца, Клотильду Даниловну.
По мере развития и углубления романа рождается желание прочно оформить отношения. Предстоит развод с Болотовым, бросившим жену с тремя детьми от него.
Мать и сестра Ольга Семеновна яро противятся этому браку. Они свыклись с мыслью, что сын и брат создан для их удобства и не должен иметь личной жизни. <…>.
Не особенно выигрышное впечатление произвела она и в Петербурге в приезд свой туда с «женихом» в январе 1879 года.
Однако всесильная мягкость характера, удивительная сердечность и готовность служить всем и каждому чем только можно быстро располагают к ней все сердца. Через какие-нибудь полгода даже сам Николай Семенович в письме к брату Алексею от души приветствует ее приход словом, полным добрых надежд и благопожеланий.
Сменяет свое первоначальное равнодушие вскоре и младший из братьев, Михаил Семенович. Духовно со­гретый, он искренно привязывается и к невестке, и к двум ее девочкам, и даже к дефективному, но, как мать, беспредельно доброму ее сыну. По собственному предсказанию – сжился “на радость себе и никому на горе”» (А.Л.: II, 158).
 
48.            М.С.Лесков, брат Лескова
Фотография Вл.Высоцкого (W.Wysocki). Киев. Конец 1880-х
Портрет, поясной, ¾ влево. Небольшие усы и борода
12,0х9,1 изображение, овал. На кабинетном бланке, бланк обрезан по овалу. На обороте рекламный штамп фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Мих. Сем. Лесков, 1.11.1841 – 16.8.89. Сним. последних лет жизни А.Л.»; ниже карандашом: «№ 7»
КП 50948/282
 
«Следующим братом, родившимся 1 ноября 1841 года в Панине, был Михаил Семенович, единственно определенный на казенный счет в Орловский кадетский корпус. Немного послужив офицером, он перешел в акциз. Холостяк, он весь век прожил с братом Алексеем, всегда в составе его семьи, в разделении с ним всех его  интересов. Жили действительно по-братски. Он искренно горевал о чахотке и смерти первой жены брата, потом двухлетнего сына их Юры и не очень радовался предстоящей новой женитьбе на Болотовой. Но и на этот раз опять слился всею душой со всем составом новой семьи  брата, полюбив невестку, лаская ее детей. После его смерти в записной его книжке оказались строки: «Всё брату  Алексею». Старший, петербургский брат этим от наследования волею покойного устранялся. <…>
Рано утром 16 августа 1889 года, лелеявший мысль вскоре выйти с прискучившей разъездной акцизной службы на пенсию и покойно доживать дни в лоне родной ему братниной семьи, Михаил Семенович вышел из своей комнаты, схватился в буфетной обеими руками за большой посудный стол, залил его хлынувшей из горла кровью и упал бездыханным» (А.Л.: II, 160–161).
 
«”Дух мой смутился этою вестью, и жаль мне, что брат, к которому я питал живую любовь, уклонялся от общения и довел это до конца. Надо это простить ему и любить его. Он, без всякого сомнения, был человек из рода людей добрых, честных, сострадательных и благородных. В том, что он нас оставил и избегал,— надо искать причин в самих себе. Это ещё может на что-нибудь годиться, ибо так можно в себе что-нибудь поправить. Если есть иная жизнь вне земного тела (во что я твердо верю), то дух брата Михайлы был благороден и благожелателен,— следовательно, он пойдет вверх, а не вниз — к лучшему, а не к худшему”. <Письмо Лескова к брату Алексею 16 августа 1889>» (А.Л.: II, 162).
 
49.            В.С.Лесков, брат Лескова
Фотография F.Mezer. Киев. <Конец 1860-х>
Портрет, погрудный, ¾ влево. Небольшие усы
8,6х5,2. На визитном бланке, внизу: «FrançoisdeMezerà Kieff». На обороте  рекламный бланк фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Вас. Сем. Лесков, 1.8.1844 – в июле или авг. 1872 г. от тифа, в Ташкенте. Снимок д. б. 1870 года. А.Л.»; ниже карандашом: «№8»
КП 50948/283
 
«Безрадостна повесть кратких дней этого самого младшего из братьев Лесковых.
Началась его так много сулившая жизнь в родном Панине 1 августа 1844 года и нелепо рано оборвалась в июле 1872 года, по-тогдашнему — на краю света, в далеком Ташкенте.
Ласковый, добросердечный, одаренный ребенок завоевал сердце матери, полюбившей его едва ли не сильнее всех остальных ее детей и уж никак не меньше самой младшей ее дочери, рано умершей Маши. Отсюда пошло разновидное баловство, печально сказавшееся впоследствии <…>
По  окончании юридического  факультета  Киевского университета он, на 23-м году, служит по крестьянскому управлению в Козине, Корсуни, Богуславе, Умани и других пунктах Киевской губернии. Бытовые условия не легки: хлопотно, бесприютно, вечные перекладные...  <…>
Он был красив, умен, образован, мягок и уветлив в обхождении, обладал прекрасным слухом и таким же голосом, баритоном. Кажется, все для успехов в жизни! На горе ему, в злую додачу ко всем этим данным шло... вино <…>
Как-то летом 1870 года в каком-то большом селе, в престольный праздник, после обедни, перед всею «громадою» Василий Семенович, случившийся не в порядке, влез на дерево и с высоты своей импровизированной три­буны произнес такую речь, что “злякавшийся солтыс” поскакал к исправнику, тот настрочил “донесение”, и подлинно – пошла писать губерния. <…> Служба была сорвана, положе­ние скомпрометировано. Пришла безработица. Молодой, полный сил и энергии человек изнывал. В Киеве становилось невыносимо от покровительственных соболезнова­ний, колких шуточек, улыбок. Не в добрый час поделился он своими невзгодами со старшим петербургским бра­том. С обычной “спешливостью” развернул последний перед ним заманчивые, но едва ли хорошо проверенные возможности в столице. Обескураженный провинциал доверчиво  схватился  за  них  с  безысходностью  утопающего» (А.Л.: I, 331–332).
 
«Совершается оказавшаяся роковой смена Киева на Петербург. <…>
Прямого делового устройства нет как нет! Деньжонки на последнем исходе. Заработка нет.<…>
Мечты об адвокатуре развеяны как дым! Что же делать? Чем жить?
И вот впервые произносится – Ташкент! Единственная панацея от всех бед и зол – сделаться пресловутым “ташкентцем”!» (А.Л.: I, 334–336).
 
 
50.            В.С.Лесков
Фотография К.Андерсона. Петербург. 1871
Портрет, погрудный, ¾ вправо. Небольшие усы и борода
8,6х5,2. На визитном бланке, внизу набором: «Фот. К.Андерсон». На обороте  рекламный бланк фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Вас. Сем. Лесков, 1.8.1844 – лето 1872. Снимок сделан перед отъездом в Ташкент. 3 дек. 1871 г. А.Л.»
КП 50948/284
 
«Еще около Пасхи, раннею весной, к великой радости моей, получается от ко всем заботливого “дяди Васи” посылка, в которой среди нескольких малоинтересных мне предметов оказываются, по сей день мило памятные мне, тонкой юфти малиновые с зелеными разводами, тюбетейка, куртка и штанишки, а также и нарядные малиновые же чувяки. Я и восхищался и... плакал. Он никого не забыл. Все были растроганы.
К концу лета внезапно приходит смертная вее -то письмо, извещавшее, что Василий Семенович, перенеся в своей “мурье” тяжелый тиф, уже поправлялся, но был еще очень слаб. Темный денщик его, из казаков, принес ему ковш местного вина и убедил выпить для подкрепления сил. Томимый жаждой, он выпил его не отрываясь. Подорванное долгой борьбой с высокой температурой сердце остановилось. <…>
Трагизм этой неудавшейся жизни родит горькие мысли. Думается, что в семье с менее трудными характерами некоторых ее членов этот наделенный блестящими способностями, прекрасно школьно подготовленный, добронастроенный к людям, почти юный еще человек, мог быть сбережен для служения обществу и родине. Верится, что немножко большая мягкость и меньшее «злопомнение» могли помочь ему ободриться, окрепнуть, стать ценным работником на радость себе, на пользу  людям, на благо своей страны» (А.Л.: I, 344–345).
 
«Не смею утверждать, что я сохранил безупречно четкое, живое, не по фотографиям, представление внешности  покойного. Но я полон чувствованием его всегда бледного, задумчивого лица, какой-то, может быть только в условиях петербургских незадач возникшей, робости выражения синих глаз. Хорошо помню высокую гибкую фигуру, легкую поступь, спокойные движения, мягкий жест, приветность речи. Без затруднений представляю, ощущаю зимние вечера, в которые мы сиживали с ним на большом диване в полутемной угловой нашей зале, ведя бесконечные, едва ли многозанимательные для него, но восхитительные для меня, тихие беседы, исподволь прислушиваясь к покашливаниям и нервным передвигам рабочего кресла в кабинете» (А.Л.: I, 362).
 
51.            О.С.Лескова, в замужестве Крохина, сестра писателя
Фотография В.Воюцкого. Киев. <1870–1872>
Пройдена акварелью (?)
Портрет, поколенный, ¾ влево
8,8х5,6. На визитном паспарту. На обороте фирменный штамп; чернилами надпись А.Лескова: «Ольга Сем. Крохина (Лескова). 14 (или 13го).7.1846 – 19.11.93. Снимок в девичестве, д. б. 1870–72 гг. А.Л.»; ниже карандашом: «№ 10»
КП 50948/285
 
«Большая разница лет и жизненных положений исключали возможность создаться свычке, а с тем и большому дружеству между сестрой и братом. Детские годы Ольга Семеновна жила дома или у родных по их деревням. Школьные – она провела в частном дворянском пансионе <…>
В свое время ее начали «вывозить», но явно без успеха. Лицом она была похожа на брата Михайлу; это не красило девицу; приданого никакого» (А.Л.: II, 283–284).
 
 
52.            О.С.Крохина, ур. Лескова
Фотография И.Кордыша. Киев. 1874–1875
Портрет, ниже пояса, ¾ вправо. В темно-зеленом платье, в ушах серьги. Стоит у тумбы. Пройдена акварелью и белилами
52,8х39,5 в свету; 61,0х47,0 паспарту. На паспарту внизу справа тиснение: «Фотография И.Кордыша в Киеве». На обороте чернилами надпись А.Лескова: «Ольга Семеновна Лескова, в замужестве Крохина. Род.14 (или 13-го).7.1846 – 13.11.1893. Снимок д<олжен> б<ыть> 1874–75 гг. вышла замуж 1.6.1873. А.Лесков»
КП 50948/1023
 
«От избытка досужести, по исконному провинциальному обычаю, она жила городскими новостями, слухами, пересудами, с жаром предаваясь, по выражению Лескова, «очистительной критике ближних и искренних», приобретая в этом искусстве большие навыки и  теряя чувство меры. <…>
Наконец судьба улыбнулась: 1 июля 1873 года она выходит замуж за скромного человека, оказавшегося превосходным мужем, заботливым отцом и добрым другом всех своих новых родственников, сумевшего внушить редкостно длительное расположение к себе даже Николая Семеновича» (А.Л., II, 284–285).
 
53.            О.С.Крохина
Фотография В.Воюцкого. Киев. 1880-1881
Портрет, погрудный, ¾ влево. С бусами
6,8х5,2 овал; 9,0х5,7. На визитном паспарту; внизу набором: «Фот. Воюцкого в Киеве». На обороте чернилами надпись А.Лескова: «О.С.Лескова. сним д. б. 1880–81 гг. А.Л.»; ниже карандашом: «№ 11»
КП 50948/286
 
54.            О.С.Крохина
Фотография Гершевичевых. Витебск. <1889–1890>
Портрет, погрудный, ¾  влево. В платье со стоячим воротником
9,1х5,6. На визитном бланке, внизу: «Gerchevitz. Vitebsk». На обороте рекламный штамп фотографа; черными чернилами автограф О.С.Крохиной: «Милой племяннице от любящей ее тетки О.Крохиной»; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «О.С.Крохина. Снимок д. б. 1889 г. или 1890 г. А.Л.»
КП 50948/287
 
55.            Н.П.Крохин, муж О.С.Лесковой
Фотография Гершевичевых. Витебск. <1889–1890 >
Портрет, погрудный, ¾ вправо. Пышные усы и борода
8,9х5,5. На визитном бланке. На обороте рекламный штамп фотографа; фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Ник. Петр. Крохин, муж Ольги Сем. Леск. 3.8.1837 – 4.9.90. В Витебске. Снимок д. б. 1889–90 гг.»
КП 50948/288
 
«Николай Петрович Крохин, он же обычно ”Петрович”, родился 3 августа 1837 года. Это был крупный, немного рыхлый человек, акцизный чиновник с головы до пят. За пределами презиравшегося Лесковым “фиска” с него спрашивать было нечего. Семьянин и хозяин в доме первостатейный, а дальше – мирись с тем, что есть. Жили муж с женой душа в душу семнадцать лет, читая по вечерам журнал “Новь” и находя в этом полное удовлетворение всем запросам высшего порядка: никакой “фантазироватости”. Во всем полная противоположность кипучей и страстной натуре шурина-писателя. <…>
Он обезоруживал Лескова полной безответностью и слепой покорностью. Это принималось как должное. Расположение к зятю не распространялось на сестру» (А.Л., II, 285).
 
«30 мая, возвратясь из какой-то командировки, Крохин, в душный и жаркий день в полувоенном стеснительном мундире со стоячим узким воротником, при шашке и ре­галиях, является к своему “управляющему” и тут же, в управлении, покачнувшись и в молчаливом удивлении оглянув окружающих, грузно падает наземь. Замертво его отвозят домой. Тяжелое кровоизлияние, удар. На пятый день наступает смерть.
Лесков теряет самого любезного ему человека во всем родстве. В Витебске остается сестра-вдова, про кото­рую покойный говорил однажды Лескову: “Оставлю четырех детей, из которых больше всех “дитя» – жена”» (А.Л., II, 292).
 
«”Смотрю на витебскую карточку Николая Петровича и удивляюсь выражению его лица: точно он говорит: “я кончил”. Лицо бодрое, но глаза поникшие, и взор угас. Удивительное выражение, какого нет ни на каком другом портрете”. <Из письма Лескова к сестре Ольге. 10 ноября 1890>» (А.Л., II, 294).
 
56.            Групповой портрет: Крохины, племянницы Лескова и его няня А.С.Каландина
Фотография Д.Маркова. Киев. 1896
Сидят: Анна Степановна Каландина, Мария; стоят: Надежда, Зинаида
14,2х10,6. На кабинетном бланке, внизу тисненый штамп: «Д.Марков в Киеве». На обороте рекламный штамп, фиолетовыми чернилами надпись А.Лескова: «Снимок 1896 года. В центре: Анна Степ. Каландина, крепостная няня Лескова (“Аннушка Шибаенок в “Пугале”) (т. 19-ый Общ. Собр. Соч. <ПСС, 3-е изд., 1902–1903>, стр. 39-ая). Три племянницы Л-ва Крохины. Стоит впереди Над. Ник., сконч. года 2 назад. Стоит сзади Зинаида Ник. Сидит – Марья Ник. Годы жизни «Степановны»: 2.2.1812 – 26.7.1911. 14 ноября 1933 г. А.Лесков»
КП 50948/290
 
«Я прекрасно помню Анну Степановну сильно морщинистою, ссохнувшеюся старушкой с почтительно сомкнутыми в присутствии “господ” устами, охотно размыкавшимися для неустанных покоров и поучений по адресу всей молодой прислуги, не знавшей от неё спасения и пощады, не желавшей жить с нею в одном доме» (А.Л., I, 92)..
 
«<…> в 1873 году, с выходом замуж сестры писателя Ольги Семеновны за Н.П.Крохина, Степановна перешла в эту семью, где и вырастила еще трех девиц, впоследствии учительниц гимназии. <…>
Веку Степановне выдалось вволю – без восьми месяцев сто лет.  Вторую половину их все без исключения, даже сама Марья Петровна, называли ее не иначе, как по имени-отчеству и уже конечно на «вы». Оказывавшиеся ей знаки общего почтения она принимала с достоинством, как должное и заслуженное пожизненной бескорыстной преданностью, неустанной, до последних сил, работой. Это был равноправный член семьи, даже тяжеловатый для выпестованных ею дочерей Ольги Семеновны, а попозже, случалось, и для самой вдовой сестры Лескова. <…>
После кончины сестры и всего за три месяца до собственной смерти он <…> шлет своей бывшей нянюшке добрый привет:
“Обнимаю и целую друга сердечного Анну Степанов­ну. Бог ей в помощь переносить бремя лет”.
Она пронесла это бремя ещё почти семнадцать годоч­ков после смерти своего старшего воспитанника и, скончавшись в Киеве 26 июля 1911 года, легла на Байковом кладбище в одной ограде со своею “барышней” – Ольгой Семеновной Крохиной-Лесковой» (А.Л.: I, 94-96).


<< Часть III || Часть V >>

SocButtons plugin
 
sideBar
 

Государственный
Литературный
Музей на

Подпишитесь на рассылку самых свежих новостей музея!